В этом мире и так слишком много говна. Слишком много, чтоб становиться говном
Зло и тревожно было мне утром сегодня.
Опять та самая беспомощная злость.
Выгнала. Впала в мертвое, холодное оцепенение и говорила спокойно.
Так отмороженно спокойно, знаете. Мертвым голосом без интонаций.
И чужие крики, попытки спровоцировать меня на выяснение личных отношений, шли как бы мимо.
Глупые угрозы. Необоснованные обвинения.
Решила, что буду входить в этот кабинет только с включенным диктофоном и никак иначе.
Когда вышла, а потом пришла к кабинету главврача, чувствовала упадок и сосущую пустоту в душе.
Мерзкий дядька-эпидемиолог даже проникся моим печальным состоянием и уступил стульчик.
А все потому, что я не хочу выяснять отношения с людьми, с которыми отношений нет.
Не хочу вовлекаться в их игрища.
Эти люди требуют от меня соблюдения правил, которые сами по себе являются издевательством над правилами.
Валите к черту, правда. Вы даже не видите разницы между этическими проблемами и тупыми бабскими разборками.
Я не хочу бабских разборок. Тошно мне от них.
И обвинения в хамстве за мой отказ в них участвовать - смешно, право слово.
Смешно и глупо.
Опять та самая беспомощная злость.
Выгнала. Впала в мертвое, холодное оцепенение и говорила спокойно.
Так отмороженно спокойно, знаете. Мертвым голосом без интонаций.
И чужие крики, попытки спровоцировать меня на выяснение личных отношений, шли как бы мимо.
Глупые угрозы. Необоснованные обвинения.
Решила, что буду входить в этот кабинет только с включенным диктофоном и никак иначе.
Когда вышла, а потом пришла к кабинету главврача, чувствовала упадок и сосущую пустоту в душе.
Мерзкий дядька-эпидемиолог даже проникся моим печальным состоянием и уступил стульчик.
А все потому, что я не хочу выяснять отношения с людьми, с которыми отношений нет.
Не хочу вовлекаться в их игрища.
Эти люди требуют от меня соблюдения правил, которые сами по себе являются издевательством над правилами.
Валите к черту, правда. Вы даже не видите разницы между этическими проблемами и тупыми бабскими разборками.
Я не хочу бабских разборок. Тошно мне от них.
И обвинения в хамстве за мой отказ в них участвовать - смешно, право слово.
Смешно и глупо.
